Фрагменты древней нахской истории, отражённые в фольклоре и лексике чеченцев

Наше поколение с болью наблюдает постепенное «омолаживание» чеченской нации, так как у нас с каждым годом всё меньше и меньше остаётся стариков, являющихся хранителями чеченской древности, отражённой в нахском фольклоре, обычаях и традициях. А ведь не все предания старины являются банальным вымыслом. Поистине, в недрах чеченского фольклора – повседневной устной летописи народа, – хранятся ценные пласты, малоизученные этнографами и историками, чьи задачи и патриотический долг заключаются в том, чтобы обнаружить и запечатлеть на страницах истории хронику славного прошлого, которое мы пока ещё в состоянии отыскать и сделать частью наших архивов. И здесь недопустимо оттягивать время, ибо промедление способно привести к окончательному и безоговорочному забвению почётных анналов древней нахской истории.

Античные мифы – чеченские предания?

Чеченский фольклор (предания, поговорки и притчи) дарит исследователю древностей богатейший источниковедческий материал, и в настоящей публикации авторы попытаются провести небольшой сравнительный анализ фольклорных данных (устных народных преданий), предлагая вниманию читателя некоторые кажущиеся им любопытными собственные наблюдения и выводы.
Впервые в литературе слово «Кавказ» стало известно, благодаря античному мифу о Прометее, укравшего огонь у Зевса и распятого в наказание за это в горах Кавказских. Сенсацией целой эпохи можно считать находку А.С. Сулейманова – известного чеченского поэта, писателя, исследователя и собирателя нахской древности, который ещё в 30-е годы прошлого столетия обнаружил легенду о нарте Пхьармате, практически полностью повторяющую сюжет трагедии Эсхила. Ахмад Сулейманов со слов безграмотного старика-горца, жителя высокогорного селения Доьра, доверил перу спасённое им древнее предание, пополнившее сокровищницу чеченской и мировой литературы. На протяжении тысяч лет сквозь коллизии и катастрофы чеченцы сохранили для потомков этот миф.
Известно, что имя «Пхьармат» («Прометей») без труда поддаётся чеченской расшифровке: «пхьар» – «мастер, умелец», а конечное «мат» переводится как «место» или «язык», однако, на наш взгляд, «мат» является здесь словообразовательным суффиксом в ряде чеченских лексем, типа «цIармат» («отвратительный», «скупой»), где первая часть, безусловно связана с чеченским корнем «цIе» («цIера») в значении «огонь» («огненный»). Сюда же можно отнести и древние племенные названия с окончаниями на «мат» (в значении «племя», «язык», «место») – «сарматы», «савроматы», «нахчаматы».
Рискнём озвучить новую версию, касающуюся возникновения названия столь загадочной части нашей планеты, то есть Кавказа. Разумеется, предлагаемая нами этимология имеет ярко выраженный «чеченский след», так как до сих пор ни один из существующих в мире языков даже частично не дал исчерпывающего объяснения этому топониму. В чеченском языке существует глагол «къекъа», или «къевкъа» («содрогать», «сотрясать»), а в форме «къевкъаз» слово означает – «не содрогнувшийся (край)». Окончание «аз» в чеченском языке обозначает либо не совершение, либо незавершённость действия. Такое название – Къевкъаз – вполне объяснимо, учитывая не только несгибаемость духа кавказских горцев, но и изрядно снизившуюся на тот период сейсмическую активность данного региона (по мнению Майрбека Сумбулатова, жителя Грозного), что позволило хурритским племенам стать первопоселенцами в этих местах. Об этом факте, кстати, свидетельствует ряд историков. Любопытно, что в арабской традиции указанный регион называется – Къафкъаз», что практически без фонетических искажений полностью повторяет чеченское Къевкъаз/Къавкъаз.
Было бы неправильно никак не упомянуть Гомера, а точней – его произведение «Илиада» (ср. название с чеченским «илли» – «эпическая песнь»), в которой, между прочим, упомянута река Сангарий на территории Малой Азии, поблизости от Трои. Любой знаток нахского языка мгновенно обнаружит сходство с чеченским «саьнгар» («канал», арык» – в значении «река», «речушка»). И ещё один пример созвучия нахской лексики с античной мифологией: Дика (Дике) – богиня Справедливости, Правды, Правосудия в // Зелимхан Мусаев, Ислам Хатуев «Фрагменты древней нахской истории, отражённые в фольклоре и лексике чеченцев». Журнал «Нана», № 6. Грозный, 2008 г. С. 60

древнегреческом пантеоне. В качестве комментария упомянем о том, что в чеченском языке эпитет «дика» означает «хороший», «добрый», «справедливый».
К фрагментам нахской древности относится также сказание о воинственных «Iам(а)зой-мехкарий» (в переводе на русский язык – «девушки Iамазы»), нашедшее отражение в старинной народной песне («йиш»), ещё в XIX-XX веках исполнявшейся чеченскими девушками, даже в период депортации в Казахстан в 1944 году. Эту информацию сообщает житель Урус-Мартана, заслуженный учитель и краевед Хамзат Домбаев, который слышал эту песню от своей бабушки по отцу. Здесь обнаруживается несомненное созвучие с именем легендарных воинственных Амазонок. Наличие в чеченском варианте звука «I» не оставляет сомнений в том, что природа самого термина – сугубо нахская, так как чеченский язык – один из немногих на Кавказе (впрочем, как и во всём остальном мире), где содержится гортанный «I».
Далее, обратим внимание на предание о «лесных женщинах», именуемых в фольклоре алмаз или алмас, которые нападают на мужчин и убивают их. Можно предположить, что в основу этого имени легло название воинственных Амазонок («Iамазой»), так как на определённом историческом отрезке первоначальное слово «Iамазой» могло подвергнуться фонетическому искажению. С точки зрения науки не вызывает удивления либо появление звука «л» перед «м», либо слияние звука «л» с «м». В лингвистике этот процесс называется ассимиляцией звука. Подобных примеров слияния или чередования согласных в чеченском языке немало. Если пройтись по нахским диалектам, то можно обнаружить множественные примеры чередования или перехода одного согласного звука в другой («л» – «н», «б» – «м», «х» – «р», «л» – «р» и так далее), как то: чеченское «пурб(а)» («разрешение», «благословение») в шатоевско-итумкалинском диалекте имеет форму «пурм(а)» или «пурум», «мохк» («страна», «область») – «морк», «бусалба» («мусульманин») – «бусарба». Далее, чеченское «аьлла» («сказал»), тогда как в орстхойском говоре обретает форму – «аьнна-д». Кстати, в аккинском диалекте (ныне – Хасавюртовский и Ауховский районы Дагестана) этот глагол имеет форму – «аьлна», равно как и у некоторой части галанчожцев.
Как видим, в одном случае «н» ассимилируется с «л», а во втором, наоборот, «л» сливается с «н» – в силу малоизученных фонетических законов нахских диалектов…
Таким образом, в результате естественной ассимиляции согласного «л» в слове «алмаз»/«алмас» получаем корень «амаз», сравниваемый нами с термином «Амазонки», который, кстати, означает в переводе с греческого – «безгрудые». Согласно легенде, воинственные женщины прижигали грудь, чтобы легче обращаться в бою с луком. Трудно сказать, насколько эта история соответствует действительности, потому что Геродот был убеждён в том, что «Амазонка» в переводе с сарматского – «мужеубийца», то есть это слово имеет точно такое же значение, что и нахское «алмаз», какой бы ни была изначальная семантика данного термина.
Согласно Геродоту и Страбону Амазонки обитали на Кавказе на протяжении долгого времени и имели близкие контакты с предками нахов – Гаргареями, бывшими непосредственными отцами свободолюбивых женщин. Читаем в «Географии» Страбона: «Всех новорожденных женского пола амазонки оставляют у себя, младенцев же мужского рода приносят на воспитание гаргарейцам». Следовательно, часть современных чеченцев – потомки воинственных женщин-амазонок.
Одно из нахских преданий гласит: некий Орстхо (представитель нахского тукхума) вопреки препятствиям, прилагая для достижения своей цели немало усилий, женился на женщине из категории алмаз (алмас). Однако в итоге брак этот распался. Уходя, женщина прокляла своего неверного супруга: «Дала тем бойъийла хьан!» («Чтобы Бог отобрал у тебя (душевный) покой»!). По-видимому, эта легенда легла в основу поговорки «Синтем боцу орстхо» («Беспокойный орстхоевец» или «Неприкаянный орстхоевец»). Согласно другой версии этой же истории, покинутая женщина подарила мужу свою косу, сказав, что она поможет ему в самый тяжёлый час, лишь бы тот опоясал себя ею. Спустя некоторое время один из друзей орстхоевца поинтересовался, откуда у него взялась женская коса. Услышав рассказ мужчины, желая проверить чудодейственность женской косы, друг повязал ею ствол акации. И тут же, буквально на глазах друзей, коса безжалостно обвила дерево, и поперёк расщепила его ствол надвое.
Таким образом, реальный исторический факт вполне мог стать причиной создания нахского мифа о существах женского пола, ярых мужененавистницах, вооружённых топорами, обитающих обособленно от людей. Коль мы затронули античную тему, коснёмся вскользь и термина «гигант», который переводится с греческого языка как «сын (богини Земли) Геи». Имя Гея сопоставимо с чеченским «Ге» («утроба», «живот»), что вполне соответствует детородным функциям указанной мифической героини. Сравним «Гигант» с чеченским «Геи-кIант», и получим практически этого же смысла словосочетание, в том же самом звучании.
В очередной раз делаем вывод о том, что мифы постфактум являются искажённым или зашифрованным отражением исторической реальности. В итоге предания о существах под именем «АЛМАЗ» («АЛМАС») проникли с Кавказа вплоть до Алтая, так как нахи ( чеченцы ) расселились далеко на Запад и Восток – в знаменитую аланскую эпоху, о которой ниже и пойдёт речь.



Отголоски христианства у части чеченцев – как наследие аланской эпохи

Начнём с летописи религиозного проповедника, чеченского (аланского) историка XV века, чьё имя – Аздин Вазар (1395-1460 гг.). Сведения об авторе и ксерокопию самой рукописи ещё в 1991 году передал в Чечено-Ингушский государственный объединённый музей Абдул-Гани Хасан, историк из Иорданского // Зелимхан Мусаев, Ислам Хатуев «Фрагменты древней нахской истории, отражённые в фольклоре и лексике чеченцев». Журнал «Нана», № 6. Грозный, 2008 г. С. 61

Хашимитского Королевства.
Итак, в своих записях, сделанных на арабском языке, Аздин Вазар, будучи сам мусульманином, упоминает о горных аланах, часть которых, с его слов, ревностно исповедует христианскую религию.
В числе прочих топонимов, в летописи Аздина Вазара упоминается и Мажар. Сказано ли здесь о знаменитом городе Маджар, располагавшемся на территории нынешнего Ставропольского края и считавшимся в ту эпоху наиболее развитым центром Юга Золотой Орды?! В чеченском языке сохранилось название огнестрельного оружия – «мажар-топ». По нашему мнению, указанное ружьё («топ») получило своё название от места, где проживали оружейных дел мастера, которыми изготавливались ружья, а именно – из-за города Маджар, хотя в своё время уважаемый нами профессор И.Ю. Алироев предположил, что «мажар» имеет отношение к Венгрии («мадьярское ружьё»).
В рукописи историка «из аланского племени нахчий» в качестве одного из населённых пунктов Алании упомянута древняя Нашха (Нашах), где, согласно преданий чеченцев и ингушей, локализуются их предки , и откуда, по мере воспроизводства населения, впоследствии пошла волна заселения чеченцами своих внутренних территорий, прежде опустошённых и обезлюдевших в результате страшного тотального геноцида Хромого Тимура.
]Горная местность Нашха относится к Галанчожскому району Чечни, и здесь традиционно проживают носители галанчожского диалекта, представители тукхумов или тайпов – Орстхой, Нашхой, Аьккхий, Кей, Галай, Ялхарой, Мелхий. По утверждению средневекового автора, наибольшую преданность христианству в XV столетии сохраняли священники из Нашхи и горной Акии. Делая экскурс в прошлое и дополняя имеющиеся у нас данные собственным полевым материалом, авторы также намерены акцентировать внимание на указанной географической точке. Забегая вперёд, стоит заметить, что не следует путать аккинцев Галанчожского района (так называемых «Лам-Аьккхий») с аккинцами из Ауха, включающих в свой состав множество чеченских тайпов и представляющих собой отдельный тукхум (т.н. «Арара-Аьккхий»), история, география и языковые особенности которого несколько отличаются от первых.
По мнению авторов статьи, подтверждением верности тезиса Аздина Вазара о приверженности христианству современных ему горных аккинцев (равно как и некоторых других категорий нахов) является явно немусульманская традиция, до сих пор даже бытующая у некоторой части представителей родственных между собой обществ (тайпов) Галай, Аьккхий и Кей: в день православной Пасхи считалось обязательным выйти из дома и сделать вокруг него три круга. По-видимому, эта троичность означает Троицу. Скорей всего этот ритуал символизировал один из главных обрядов православия – Крестный ход в Пасхальную ночь. Подтверждением данного предположения можно считать старинное чеченское восклицание «Iаллейлайя» (то же, что и библейское «аллилуйя»), а также поговорку галанчожских чеченцев , связанную, по-видимому, с доИсламской эпохой: «Делин кхо цIе ю» («У Бога – три имени»). В Пасхальный день категорически воспрещалось быть голодными, и хозяину семейства надлежало ранним утром будить всех своих домочадцев и досыта накормить их «жирной» пищей («хьена кхача»). Кстати, память об этом ритуале сохранилась даже у тех представителей близкородственного горным аккинцам тайпа Кей, которые на протяжении столетий проживают в селе Кень-Юрт (по-чеченски – Галане) Надтеречного района, и давно утратили связь с территорией и диалектом своих предков.
На наш взгляд, акцент на представителей галанчожского диалекта, как на одних из наиболее преемственных потомков алан, Аздином Вазаром сделан правильно.
Предки родственных между собой балкарцев и карачаевцев вобрали в себя и ассимилировали остатки аланских тайпов, утративших на определённом историческом отрезке нахский язык и перенявших тюркскую речь и при этом в своём большинстве сохранивших изначальный кавкасионский антропологический тип. Более того, практически вся топонимия указанного региона носит ярко выраженный нахский характер. Но прежде чем продолжить тему, касающуюся параллелей между чеченцами и тюркоязычными кавказскими горцами, хотелось бы сослаться на мнение доктора исторических наук В.И. Марковина, выдвинутое им в качестве опровержения тезиса о полном и безоговорочном тюркоязычии сармато-алан: «…Работами многих археологов и специалистов в других научных областях конкретно доказано, что в собирательном названии «сарматы» и «аланы» был густо вкраплён вайнахский компонент».
В балкарском языке обращение «алан» означает уважительное отношение к человеку. Примечательно, что ни в одном другом тюркском диалекте нет этого термина. Тем не менее, на наш взгляд, у балкарцев и карачаевцев сохранилось, например, слово, имеющее отчётливое нахское происхождение: «хов» (или «хева») в значении «да». В других тюркских языках такой лексемы не наблюдается, зато с галанчожского диалекта чеченского // Зелимхан Мусаев, Ислам Хатуев «Фрагменты древней нахской истории, отражённые в фольклоре и лексике чеченцев». Журнал «Нана», № 6. Грозный, 2008 г. С. 62

языка «хов» переводится как «знаю» и часто используемо галанчожцами в значении «да».
В качестве аргумента, подтверждающего правдивость настоящей концепции, приведём название, пожалуй, самой высокой и знаменитой точки в Европе и Передней Азии – горы Эльбрус, в предместьях которой обитают балкарцы (самоназвание – «таулы», то есть – «горцы»). Здесь, в качестве компонента названия вершины, мы не обнаруживаем тюркского слова «тау» – «гора», зато само название Эльбрус (в старину – Эльбурс) легко переводимо с нахского языка: Эл-Барз – «Вершина Бога».
Развивая тезис о нахско-балкарско-карачаевских параллелях, хочется задержать внимание читателей ещё на одном местном топониме, а именно – селении Теберда (Карачаево-Черкесия), расположенном в высокогорной зоне, где традиционно проживают карачаевцы. Данное название с чеченского языка мгновенно и без особого труда поддаётся этимологии: «тIе» («на», «над») + «берда» («обрыв», «крутизна», «край горы»), то есть, по сути, «на поверхности крутого высокогорного обрыва», что совершенно в точности повторяет описание рельефа указанной местности.
И ещё один штрих, служащий аргументом в пользу утверждения о том, что нахоязычие имеет на причерноморском побережье древнейшие корни. В сочинениях ряда античных авторов (Скилак К. – IV в. до н. э., Страбон – I в. до н. э., Дионисий Галикарнасский и Плиний Секунд Старший – I в. н. э.) упоминается племя «ахеи», которое, кроме созвучия, к грекам-ахейцам отношения не имеет. В этой связи в своё время историк Н.Г. Волкова выдвинула предположение о том, этноним «ахеи» является производным от адыгского названия моря «хы», с добавлением абхазского аффикса -а- и греческого окончания oi. Здесь стоит отметить, что исследователь игнорирует данные чеченского языка, с которого «хи» (где буква «и» имеет твёрдую огласовку, в результате получаем «хы») переводится, как «вода». Иначе говоря, термин «хи» имеет непосредственное отношение к водоёму, морю. У чеченцев традиция называть реку словом «вода» («хи») получила настолько широкое распространение, что в итоге в ряде диалектов было предано забвению, утрачено собственно чеченское обозначение реки – «ал».
Главной водной артерией на Северо-Западном Кавказе является Кубань, истоки которой начинаются высоко в горах, в местах проживания карачаевцев. Между прочим, в античных (древнегреческих) источниках эта река упомянута как Гипанис. Название, не поддающееся нахской этимологии, зато издавна в языке чеченцев существует название реки Кубань в форме ГIиб, что является фонетической разновидностью одного и того же гидронима. Общеизвестно, что звуки «кх»/«кI»/«къ» в чеченских диалектах чередуются с согласным «гI», чему свидетельством следующие примеры: «гIала» – «кхаьлл» («город», «поселение», «крепость»); ДегIаста – Декъаста (Отчизна, Кавказ). Широко известная чеченская поговорка «ГIиба ваккхар» («Вывести в пределы Кубани») или «ГIиб кхаччалц» («До самой Кубани») свидетельствует о том, что эта река воспринималась нашими предками, как пограничная зона ойкумены нахских племён, и что какими-то пятью-шестью столетьями ранее ареал распространения и расселения нахо-аланских племён и языка на Кавказе был значительно шире, чем в наши дни.
К примеру, арабский летописец X века Ал-Масуди прямо указывает на общую границу между Аланией и Абхазией: «…Около страны аланов живёт народ абхазов, которые являются христианами и имеют своего царя; их территория простирается до самого Кавказа, но они не достаточно сильны, чтобы бороться с аланами».
В пользу упомянутой выше географии обитания нахоязычных алан свидетельствуют легенды, сохранившиеся, между прочим, у носителей так называемого галанчожского диалекта. К примеру, предки орстхойцев из тайпа Мержой, судя по преданию, некогда обитали у Чёрного моря.
Кстати, чеченцы сохранили предания о том, что ношение длинных волос до плеч у орстхойцев считалось особой привилегией. И если кто-нибудь из «чужаков» перенимал указанную моду, то уже всерьёз рисковал своей жизнью, так как орстхойцы (карабулаки) убивали любого, кто заимствовал у них атрибуты, подчёркивавшие, на их взгляд, лишь им присущие индивидуальные черты.
Небольшой экскурс в этнопсихологию. В этнографической науке принято считать, что обычаи и традиции, хранящие в себе и выявляющие дух любого народа, менее подвержены изменениям, деформациям, чем, скажем, к примеру, его язык. Чеченской психологии свойственно такое понятие, как преемственность. Каждое новое поколение в своих мировоззренческих постулатах ссылается на мораль, опыт и жизненную философию своих предков. В этой связи интересен вывод чеченского писателя Мусы Ахмадова, в его труде «Чеченская традиционная культура и этика»: «Пример заимствований из прошлого, следование прецеденту оберегали от общественного осуждения. У человека всегда была возможность сослаться на пример из жизни предыдущих поколений, если его спрашивали о причинах, побудивших совершить тот или иной поступок».
Над поступками людей всегда довлела мораль, какой бы негативной она ни казалась с точки зрения нынешнего поколения чеченцев . Что же касается алан, историки отмечают, что они презирали старость и стариков, так как считали, что дожить до преклонных лет, спрятаться от опасностей и не погибнуть в боях в поисках славы – является признаком трусости. Нечто подобное мы обнаруживаем и в психологии некоторых носителей галанчожского диалекта. У мелхистинцев, к примеру, считалось почётным иметь шрамы на лице. До недавних пор даже у женщин бытовала традиция проявлять презрение к старческому возрасту: «Окажись он настоящим мужчиной, то давно бы погиб в какой-нибудь заварухе!» Сохранилось также причитание по усопшему следующего содержания: «О, если бы ты не умер, а был убит, чтобы мы отомстили за тебя!» Возможно, по этой причине у их ближайших соседей – ингушей, – сохранилась поговорка: «Да убережёт нас Господь от кровной мести с мелхистинцами!».
Далее, передававшаяся из поколения в поколение информация представителей тайпа ДжIарахой гласит, что предки мелхистинцев пришли в пределы нынешней Чечни с территории Черкесии, которая в прошлом являлась одним из ключевых ареалов обитания нахоязычных алан. Любопытно, что в тайповом названии «ДжIарахой» (тукхум Мелхий) отчётливо проглядывает нахское «джIара»/жIари, что означает в переводе «крест». Известно, что аланы также отличались особой преданностью христианской религии, что явилось одной из причин того, что они настолько жестоко пострадали от Тимур-Ленга…
Об исповедании аланами христианства свидетельствует целый ряд средневековых авторов. Вот что о них писал в XII в. Никифор Василаки:
«...что может заслуживать большего восхищения, величие её [аланской царевны Ирины] народа или знатность её происхождения? Её народ – аланы; мать [Адриана] их царица; и как подобает аланам, // Зелимхан Мусаев, Ислам Хатуев «Фрагменты древней нахской истории, отражённые в фольклоре и лексике чеченцев». Журнал «Нана», № 6. Грозный, 2008 г. С. 63

древнего богатства. Там, у подножья высокого Кавказа, пасутся стада многих племён этого великого народа, который я бы назвал паствой Христовой, цветом скифов и первым плодом Кавказа. Они самый воинственный народ среди кавказцев; если ты посмотришь на их множество, то найдёшь отвагу, которой нет нигде более; если ты заметишь их доблесть в бою, то ни во что не поставишь мириад врагов. Ибо иные народы выделяются множеством своих сил, а другие – храбростью и воинским умением, но этот победил их всех и служит только Христу. Ибо они были пленены Его всесвятыми словами и ныне славятся среди нас соблюдением обрядов и своим христианством, и рады называться слугами Христа, друзьями и союзниками христиан».
Ал-Масуди даёт справку о вероисповедании алан:
«После распространения Ислама при Аббасидах, цари аланов, которые до этого были язычниками, приняли христианскую веру, но после 320 года хиджры* они отвратились от неё и изгнали епископов и священников, присланных им византийским императором».
Также любопытна выдержка из трактата Иосафата Барбаро «Путешествие в Тану» (1436-1452 гг.):
«Название Алания произошло от племён, именуемых аланами, которые на их собственном языке называются «Ас». Они – христиане и были изгнаны и разорены татарами. Страна лежит на горах, на побережьях, на равнинах; там есть множество курганов, насыпанных руками человека; они возведены как знаки погребений. Каждый имеет на вершине большой камень с отверстием, куда втыкают крест, сделанный из другого, цельного камня. Эти курганы бесчисленны»…
Интересно, что, помимо большого количества курганов, по территории Чечни и Ингушетии также протекает река Асса (в чеченской транскрипции – Iасс), а осетины называют балкарцев не иначе как «Асиаг» (то есть «Асы»).
Наряду с письменными источниками изучению аланской древности чеченцев помогает так называемый «полевой материал», связанный с фольклорными данными, устными источниками. В этой связи мы попытаемся ответить на вопрос: были ли у чеченцев собственные цари? Ведь некоторые историки придерживаются мнения о том, что наши предки никогда не имели и не терпели над собой власти себе подобных. В публикации « Чеченцы – мидийцы?» (Журнал «Нана», № 2, 2008 г.) авторами неоднократно выдвинут тезис о МНОГОЯРУСНОСТИ чеченской истории, на одном из последних уровней которой наши предки в действительности с позором изгнали из своего сообщества зарвавшихся князей, и впоследствии, в XVIII-XIX вв., отказывались признавать над собой знать из нахской среды. Однако некоторые свидетельства позволяют считать, что в более раннюю эпоху у чеченцев всё-таки имелись свои цари. Читаем у того же Ал-Масуди:
«Правитель аланов – могущественный, очень сильный и влиятельный среди царей, может выставить 30 000 всадников. Его владения состоят из беспрерывного ряда поселений, расположенных настолько близко друг к другу, что если кричат петухи, то они откликаются друг другу от одной стороны царства до другой».
У чеченцев в древности были предводители (цари) из нахской среды, при избрании которых имела место традиция обращать внимание и на внешность кандидата в монархи. Тщательному изучению подвергались формы подбородка, носа и лба. Мудрецами рассматривались не только происхождение, воинственность, личные положительные качества номинанта, но и непременным условием здесь являлось ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ наличие у данного лица продолговатого носа и развитых надбровных дуг (так называемого «философского лба»), ибо считалось, что его обладатель обязательно будет умным, мудрым, справедливым и дальновидным правителем. В случае же, если форма лба не соответствовала необходимым стандартам, то чеченец даже не рассматривался в качестве претендента на царствование. Эту информацию авторам настоящей статьи сообщила жительница Грозного Махаджиева Зарган, ссылаясь на рассказ своей покойной бабушки по матери – Умахановой Замилт, умершей в 1993 году в возрасте ста с лишним лет.
Далее, продолжая и утверждая мысль об историчности и достоверности чеченского фольклора и языка, наше повествование аккуратно переходит на новый виток. И здесь уместно вспомнить о том, что, в отличие от своих современников – горных собратьев, чеченцы-аланы также обитали на огромных просторах степной части Северного Кавказа, находившейся под контролем Золотой Орды. В отличие от жителей Алании, в указанный период другая часть чеченцев исповедовала Ислам и проживала в плоскостной части Северного Кавказа, не просто соприкасаясь с культурой тюркских народов, но и принимая участие в делах Золотой Орды, признавая её суверенитет, прекрасно владея государственным (татарским) языком и активно принимая участие в делах ордынской федерации.

(Окончание следует).


При написании настоящей статьи авторами использован полевой материал, предоставленный им следующими информаторами: Мусаева (Эдилова) Б.Х., Махаджиева З.А., Сумбулатов М.А., Кадиев Р.А., Асхабов И.А., Батаев В.Б. и др., - наряду с признанными научными трудами В.И. Марковина, И.Ю. Алироева, Н.Г. Волковой, А.С. Сулейманова, и авторитетными историческими источниками: трудами Геродота, Страбона, Аздина Вазара, Дионисия Галикарнасского, Ал-Масуди, Иософата Барбаро, Никифора Василаки и др.
____________________________
Сноска: * 931 год по христианскому летоисчислению (Григорианскому календарю). // Зелимхан Мусаев, Ислам Хатуев «Фрагменты древней нахской истории, отражённые в фольклоре и лексике чеченцев». Журнал «Нана», № 6. Грозный, 2008 г. С. 64